АТО могла закончиться в сентябре 2014-го – Гелетей
Иловайский котел и спустя три года покрыт множеством мифов и домыслов. Есть разные оценки потерь Украины, причин военной неудачи и ее масштабов. Многие возлагают вину за события в Иловайске на тогдашнего министра обороны Валерия Гелетея и главу Генерального штаба Виктора Муженко. - Во время схватки под Радой нардеп Владимир Парасюк обвинил вас в Иловайском котле. На самом деле многие из политиков, АТОшников не восприняли недавно опубликованные выводы ГПУ относительно этой трагедии. Что можете сказать по этому поводу? - Какое вообще моральное право имеет Парасюк обвинять кого-то в иловайских событиях? Какое отношение он имеет к заслугам, которые приписывает себе в Иловайске, если он не был участником ни одного из тех боев? Кому известно, под какие гарантии он вышел из российского плена спустя 24 часа, какие спецслужбы с ним работали? Почему террористы и российские спецслужбы, которые очень хорошо знают в лицо публичных деятелей и политиков Украины, вообще его отпустили? Десятки украинских военнослужащих более двух лет находились в украинском плену, хотя их фамилии знали только родители и те, кто пытался их освободить. Рано или поздно мы узнаем правду и об этом плене, и о его "ранении". К сожалению, впереди правды всегда бегут популисты и фальшивые герои. События в Иловайске совпали с периодом, когда много таких "героев" начали снимать балаклавы и вести грязные политические игры, чтобы попасть в списки партий на досрочных выборах в Раду. По моему глубокому убеждению, иловайские события – это самое большое поражение Украины в информационной войне с Россией. Кремль тогда как никогда профессионально руководил настроениями людей. Он хорошо чувствовал, на чем можно спекулировать, каким образом можно подорвать доверие украинцев к власти. Напомню, Путин лично дал гарантию на беспрепятственный выход украинских батальонов через "зеленый коридор". Мы хорошо понимали, что никто не сдержит слово, но договоренности были и с генеральным штабом РФ, и с российской властью. Мы хорошо понимали, что никто не сдержит слово, но договоренности были и с генеральным штабом РФ, и с российской властью
Кстати, кремлевские пропагандисты в лучших традициях ведения информационной войны перевели вектор разговоров от ответственности за Иловайск высшего российского руководства на обвинения меня как министра обороны, а также руководителя Генштаба. Подчеркиваю, что речь идет о самом тяжелом периоде в истории нашего государства: значительная часть войск в зоне АТО находилась в так называемом оперативном окружении. Тогда даже сохранение украинской государственности было под большим вопросом, но все говорили только об Иловайске, который был одной из тактических задач. Почему-то никто не смотрел на картину боевых действий в целом и не говорил о том, что происходило на всем фронте. - Если Иловайск был тактической задачей, какие были стратегические? - Именно тогда стратегически надо было остановить широкомасштабное наступление российских вооруженных сил по всей линии соприкосновения на государственной границе, особенно под Луганском и Саур-Могилой, удержать возможное наступление на Мариуполь. И главное – перейти от тактики наступления к выстраиванию линии обороны, что мы, собственно, и сделали. - Это все так, но все же вы лично чувствуете вину за ситуацию в Иловайске? - На посту министра обороны я делал все, что от меня требовалось и зависело. У меня был ряд сверхважных задач. Одним из важнейших была борьба с терроризмом и организованными бандитскими формированиями, потому что именно это было главными вызовами на Донбассе. 
Также важной задачей было обеспечение войск всем необходимым. Вопрос обеспечения армии тогда очень остро стоял: приезжаешь в подразделение – нет аккумуляторов, находишь различными путями (официальными и неофициальными), привозишь аккумуляторы и обнаруживаешь, что вся резина разлезлась. Одна проблема появлялась за другой в результате расхищения и коррупции в армии, которые продолжались не один десяток лет до начала российской агрессии. - А как насчет ответственности Муженко? - Мне постоянно нужно было мигрировать между пребыванием в зоне АТО, заседаниями Кабмина и Рады, где срочно принимались важные решения для усиления боеспособности Вооруженных Сил, и посещением оборонных предприятий для максимального обеспечения войск оружием и военной техникой. Начальник Генштаба же постоянно находился в районе проведения АТО и совершенно очевидно, что он должен был знать обо всем, что там происходило. В то же время Муженко отвечал за стратегические задачи, которые стояли перед силами АТО. Освобождение Иловайска было тактическим заданием, которое поручили МВД. Никто не докладывал тогда ни Муженко, ни тем более мне о том, где разрабатывалась тактическая операция по освобождению Иловайска. Почему именно в кабинете гражданского лица – руководителя аппарата Днепропетровской областной администрации Геннадия Корбана? Кто назначал только добровольческие батальоны для участия в этой операции и командира для них? С какой техникой и вооружением они были направлены на освобождение Иловайска? Об этом всем мы узнали позже, когда добровольческие батальоны, которые не входили в состав ВСУ и не подчинялись Генштабу, не смогли освободить Иловайск. Тогда пришлось усиливать их подразделениями ВСУ, которых в то время в резерве Муженко почти не было в связи с широкомасштабным наступлением РФ. Вместе с тем, выход из Иловайска – это битва, никто не уходил с поднятыми руками. По команде Муженко были максимально задействованы артподразделения ВСУ, подняты в воздух боевые самолеты. Военные летчики понимали, что это, по большому счету, вылет в одну сторону, так как вернуться с той бойни было очень непросто. Военные летчики понимали, что это, по большому счету, вылет в одну сторону, так как вернуться с той бойни было очень непросто
- Мы уже выяснили, что вы не чувствуете своей вины за ситуацию в Иловайске. Но учитывая то, что вы знаете сейчас, видите ли какие-то ошибки? Что бы вы сделали иначе? - Прежде всего, я бы ввел все добровольческие батальоны в состав ВСУ для того, чтобы они централизованно управлялись Генеральным штабом, назначил бы им командиров из числа опытных военнослужащих и обеспечил бы соответствующим вооружением и военной техникой. Патриотизм добровольческих батальонов и профессионализм военнослужащих ВСУ – это то, что обеспечивает полноценный успех любой военной операции. - Но тогда в армии тоже был хаос! - Скажу вам, что хаоса среди военных как раз не было. Хаос пыталась создать РФ. Надо четко понимать, что гибридная война, которая была навязана Россией, во второй половине августа 2014-го подходила к своему логическому завершению. Мы рассчитывали в течение одного месяца закончить АТО на Донбассе и полностью взять под контроль государственную границу. Когда мы начинали наступление, то чувствовали, кто нам противостоит. Количество сепаратистов, террористов и русских наемников фактически было равносильно количеству украинских Вооруженных Сил. Мы были мощнее: у нас была авиация, артиллерия, другая военная техника. Но костер сепаратизма был в городах, в школах, детских садах, где не применишь ни артиллерию, ни авиацию, ни тяжелую технику, потому что там оставалось много мирного населения, которое могло бы пострадать. Мы не могли этого допустить. Это была для нас аксиома! 
В Донецке, Луганске, Горловке уже находились украинские разведывательные группы, готовившие города для освобождения. Это хорошо понимали в Кремле. Но они ни в коем случае не хотели признавать поражение. Именно на этом этапе началось широкомасштабное наступление России, после чего АТО переросла в другой формат – войну с регулярными вооруженными силами РФ. Тогда и произошли события под Иловайском, которых было трудно избежать. Однако под Иловайском, на луганском направлении, у Саур-Могилы Россия понесла тяжелые потери и была вынуждена остановить агрессию, инициировав мирные переговоры, которые впоследствии и были подписаны в Минске. од Иловайском, на луганском направлении, у Саур-Могилы Россия понесла тяжелые потери и была вынуждена остановить агрессию
Мы хорошо понимали, что никто не сдержит слово, но договоренности были и с генеральным штабом РФ, и с российской властьюОднако эти договоренности не помешали российскому командованию совершить хладнокровное военное преступление даже по отношению к своим пленным военнослужащим, находившимся в том же "зеленом коридоре" с украинскими войсками. За это Путина и высшее руководство генерального штаба РФ нужно привлекать к ответственности в Гаагском суде как военных преступников. Надеюсь, что в будущем мы станем свидетелями этого судебного процесса.
Кстати, кремлевские пропагандисты в лучших традициях ведения информационной войны перевели вектор разговоров от ответственности за Иловайск высшего российского руководства на обвинения меня как министра обороны, а также руководителя Генштаба. Подчеркиваю, что речь идет о самом тяжелом периоде в истории нашего государства: значительная часть войск в зоне АТО находилась в так называемом оперативном окружении. Тогда даже сохранение украинской государственности было под большим вопросом, но все говорили только об Иловайске, который был одной из тактических задач. Почему-то никто не смотрел на картину боевых действий в целом и не говорил о том, что происходило на всем фронте. - Если Иловайск был тактической задачей, какие были стратегические? - Именно тогда стратегически надо было остановить широкомасштабное наступление российских вооруженных сил по всей линии соприкосновения на государственной границе, особенно под Луганском и Саур-Могилой, удержать возможное наступление на Мариуполь. И главное – перейти от тактики наступления к выстраиванию линии обороны, что мы, собственно, и сделали. - Это все так, но все же вы лично чувствуете вину за ситуацию в Иловайске? - На посту министра обороны я делал все, что от меня требовалось и зависело. У меня был ряд сверхважных задач. Одним из важнейших была борьба с терроризмом и организованными бандитскими формированиями, потому что именно это было главными вызовами на Донбассе. Также важной задачей было обеспечение войск всем необходимым. Вопрос обеспечения армии тогда очень остро стоял: приезжаешь в подразделение – нет аккумуляторов, находишь различными путями (официальными и неофициальными), привозишь аккумуляторы и обнаруживаешь, что вся резина разлезлась. Одна проблема появлялась за другой в результате расхищения и коррупции в армии, которые продолжались не один десяток лет до начала российской агрессии. - А как насчет ответственности Муженко? - Мне постоянно нужно было мигрировать между пребыванием в зоне АТО, заседаниями Кабмина и Рады, где срочно принимались важные решения для усиления боеспособности Вооруженных Сил, и посещением оборонных предприятий для максимального обеспечения войск оружием и военной техникой. Начальник Генштаба же постоянно находился в районе проведения АТО и совершенно очевидно, что он должен был знать обо всем, что там происходило. В то же время Муженко отвечал за стратегические задачи, которые стояли перед силами АТО. Освобождение Иловайска было тактическим заданием, которое поручили МВД. Никто не докладывал тогда ни Муженко, ни тем более мне о том, где разрабатывалась тактическая операция по освобождению Иловайска. Почему именно в кабинете гражданского лица – руководителя аппарата Днепропетровской областной администрации Геннадия Корбана? Кто назначал только добровольческие батальоны для участия в этой операции и командира для них? С какой техникой и вооружением они были направлены на освобождение Иловайска? Об этом всем мы узнали позже, когда добровольческие батальоны, которые не входили в состав ВСУ и не подчинялись Генштабу, не смогли освободить Иловайск. Тогда пришлось усиливать их подразделениями ВСУ, которых в то время в резерве Муженко почти не было в связи с широкомасштабным наступлением РФ. Вместе с тем, выход из Иловайска – это битва, никто не уходил с поднятыми руками. По команде Муженко были максимально задействованы артподразделения ВСУ, подняты в воздух боевые самолеты. Военные летчики понимали, что это, по большому счету, вылет в одну сторону, так как вернуться с той бойни было очень непросто. Военные летчики понимали, что это, по большому счету, вылет в одну сторону, так как вернуться с той бойни было очень непросто- То есть вы не считаете Иловайский котел военной катастрофой? - Иловайск – это самое крупное поражение в информационной войне, но вместе с тем – это символ героизма украинских военных, которые остановили российскую агрессию на Донбассе, которые не позволили Путину создать сухопутный проход в Крым, которые защитили Харьков, Одессу, Николаев, Херсон, Мариуполь.
- Мы уже выяснили, что вы не чувствуете своей вины за ситуацию в Иловайске. Но учитывая то, что вы знаете сейчас, видите ли какие-то ошибки? Что бы вы сделали иначе? - Прежде всего, я бы ввел все добровольческие батальоны в состав ВСУ для того, чтобы они централизованно управлялись Генеральным штабом, назначил бы им командиров из числа опытных военнослужащих и обеспечил бы соответствующим вооружением и военной техникой. Патриотизм добровольческих батальонов и профессионализм военнослужащих ВСУ – это то, что обеспечивает полноценный успех любой военной операции. - Но тогда в армии тоже был хаос! - Скажу вам, что хаоса среди военных как раз не было. Хаос пыталась создать РФ. Надо четко понимать, что гибридная война, которая была навязана Россией, во второй половине августа 2014-го подходила к своему логическому завершению. Мы рассчитывали в течение одного месяца закончить АТО на Донбассе и полностью взять под контроль государственную границу. Когда мы начинали наступление, то чувствовали, кто нам противостоит. Количество сепаратистов, террористов и русских наемников фактически было равносильно количеству украинских Вооруженных Сил. Мы были мощнее: у нас была авиация, артиллерия, другая военная техника. Но костер сепаратизма был в городах, в школах, детских садах, где не применишь ни артиллерию, ни авиацию, ни тяжелую технику, потому что там оставалось много мирного населения, которое могло бы пострадать. Мы не могли этого допустить. Это была для нас аксиома! В Донецке, Луганске, Горловке уже находились украинские разведывательные группы, готовившие города для освобождения. Это хорошо понимали в Кремле. Но они ни в коем случае не хотели признавать поражение. Именно на этом этапе началось широкомасштабное наступление России, после чего АТО переросла в другой формат – войну с регулярными вооруженными силами РФ. Тогда и произошли события под Иловайском, которых было трудно избежать. Однако под Иловайском, на луганском направлении, у Саур-Могилы Россия понесла тяжелые потери и была вынуждена остановить агрессию, инициировав мирные переговоры, которые впоследствии и были подписаны в Минске. од Иловайском, на луганском направлении, у Саур-Могилы Россия понесла тяжелые потери и была вынуждена остановить агрессию- Недавно суд в Гааге приступил к событиям, связанным с Иловайским котлом. Ваши ожидания? - Этот процесс не будет очень быстрым. Генеральная прокуратура Украины в расследовании иловайских событий главный акцент сделала на ответственности высшего российского руководства и привлечении его к ответственности. ГПУ предоставила все материалы суду ООН. Мои ожидания: привлечение к ответственности как военного, так и высшего политического руководства России. Думаю, рано или поздно это произойдет.