Если я захочу кого-то проклясть, то пожелаю прожить то, что пережила я в России

Меня зовут Диана. Я журналист. Два года назад, после травли в СМИ, которую против меня развернули в России, я уехала в Украину. Я родилась в маленьком городке Владикавказ. Моя мама из северной Осетии, папа из южной. Когда мне было 8 лет, мы с семьей переехали в Москву. Подальше от безработицы и нищеты, в которой и по сей день утопают регионы России. Тогда мне казалось, что Москва откроет передо мной окна в светлое будущее. И Москва действительно их распахнула. Спустя 13 лет я приму участие в российском реалити-шоу и обо мне узнают в каждом уголке этой страны, а спустя еще 5 лет, я открою окно 10-го этажа, чтобы шагнуть вниз. От популярности до попытки самоубийства. Я расскажу свою историю.


Мои родители - советские люди. Мама (выражаясь литературным языком) убежденная "Сталинистка". А проще говоря - жертва советской пропаганды. В детстве мы любили всей семьей собраться у телевизора за просмотром передач. Тогда я и не думала, что когда-нибудь попаду на телеэкран и познаю суть всей теле-системы.

Российская телевизионная пропаганда - это словосочетание нарицательное, известное по всему миру. Впервые с этой стальной махиной, подминающей все на своем пути, я столкнусь в 2011 году, когда приму участие в реалити-шоу, которое покажет телеканал "МТВ" Россия. Это событие навсегда и бесповоротно поделит мою жизнь на До и После. Если я захочу кого-то проклясть, то пожелаю этому человеку прожить то, что прожила я в России в те годы. Шоу имело успех. Но за мишурой ярких, телевизионных картинок скрывался кромешный ад.

Мне постоянно приходили угрозы физической расправы, мне царапали машину и сдували шины. В конце 2011 года, меня сделали ведущей ток шоу на канале МТВ. А спустя полгода уволили. Моя вина заключалась в том, что во всем этом аду, я взывала к помощи и пониманию продюсеров шоу, которого не находила. После очередного срыва и просьбы предоставить мне охрану  ( на время съемок шоу), меня обвинили в том, что я зазвездилась, и уволили. Платили мне, как телеведущей гроши, я не могла позволить себе снять квартиру и съехать от родителей в нормальный район.

Собрать воедино мозаику изнанки того, на чем зиждиться реалити-шоу, мне помог (годами позже) мой опыт работы редактором, на других телепроектах. Особенность шоу- бизнеса в том и заключается, что это сфера, где деньги зарабатываются на живых людях. И чем больше человека окарикатуривают, выставляя посмешищем, тем больше передача набирает рейтинг. Чем больше она набирает рейтинг, тем дороже продается реклама, которая приносит баснословный доход телеканалу. Продюсеры подобных передач - это люди, в которых профанация и глум, уступают разве что их непомерной жажде наживы на ничего не понимающих участниках реалити-шоу. На этом существо подобных передач и зиждиться - на поломанных судьбах и растоптанных душах.

СМИ - как средство разрушения. Лоботомия сердца. Трихинеллез души. Ничего более. Это убило принцессу Диану и чуть не погубило меня.

УЖАСЫ ПОСЛЕ РЕАЛИТИ-ШОУ

Подобные испытания оставили на мне свой "отпечаток". Последующие три года, антидепрессанты и успокоительные прочно обоснуются в моем рационе питания. Позже у меня начался гормональный сбой. Месячные могли продолжаться по 30 дней. Потом я перестала есть, аппетит пропал. Когда стрелка на весах показывала 45 кг, мне уже было тяжело вставать с кровати, а постоянная головная боль, носовые кровотечения и патологическая бессонница стали нормой жизни.

В течение нескольких лет у меня не было никаких отношений с мужчинами, в том числе и половых. Было попросту не до этого.
Во всем этом аду, я собирала остатки сил, чтобы сниматься в ток-шоу, за которые мне не платили. Зачем я это делала? Меня окружали "советчики", которые ничего в своих советах не понимали, убеждая продолжать появляться на ТВ в качестве эксперта.

На работу очень долгое время меня не принимали, памятуя телевизионное прошлое. Такова ментальность России - участники любых реалити-шоу, воспринимается негативно. Начальники бояться медийных людей. Бояться и презирают. Презрение - это еще одна проблема, с которой я столкнулась. Оно сопровождало меня на протяжении всей жизни в России. Презрение, граничащее с брезгливостью. Будто ты не человек и даже не животное, а отвратительное насекомое, от которого нужно держаться подальше. Корпоративы (как многие медийные личности) я не проводила, так как от моих услуг отказывались, узнавая, что я - Диана Макиева.

Спустя несколько лет я устроилась работать редактором на одну из телепередач, но впоследствии ее закрыли. Затем мы стали создавать другую передачу, ее тоже закрыли. Я вновь осталась без работы. Родители ничем финансово не помогали. За исключением поездки на море раз в год. Денег все эти годы практически небыло. С большей частью друзей я перестала общаться. Казалось, что большего ада испытать невозможно. Но это было только начало.

В 2014 году трагически погибнет моя знакомая, попав под машину. Моя мама попадет в реанимацию и будет между жизнью и смертью, а российской певице Жанне Фриске, которую я знала лично, поставят страшный диагноз - рак головного мозга. Позже она умрет. Это был тяжелейший год для меня. На тот момент, мое физическое и моральное состояние было критическим.

Тогда же я приму решение лечь в клинику неврозов. Мне сразу назначили посещение гинеколога, когда узнали, что последние пару лет у меня не было никаких интимных отношений. Врачи опасались, что это может быть связанно с сексуальным насилием. Но все было гораздо проще - я находилась в глубокой депрессии, я падала в пропасть без возможности остановить это падение.

Медикаментозное лечение антидепрессантами, массаж, и плавание не помогли. Через две недели меня выписали, и я вернулась домой. Вновь в свои проблемы. Мои внутренние силы таяли, но жизнь не улучшалась. Время будто остановилась. Депрессия, которая длится слишком долго, начинает разрушать. Моя семья, являясь жертвой этой пропаганды, ничем морально не поддерживала, а наоборот давила. Меня постоянно упрекали в том, что я сама во всем виновата.

В 2015 году я начинаю ловить себя на мыслях о нежелании жить. Но еще пытаюсь бороться. Платные психологи стоили дорого, а очередь в государственные учреждения могла продолжаться месяцами. Я не получала психологическую помощь, которая мне так требовалась. В один из тяжелейших дней, я позвонила в скорую. После того, как я озвучила, что меня посещают мысли о нежелании жить, меня госпитализировали. Старая, совковая карательная система лечения тяжелых депрессий, идущая еще из советского прошлого (по причине чего советскую Россию, в свое время, исключили из всех международных советов психологов).
Если человек высказывает нежелание жить, его госпитализируют вместо того, чтобы назначить сеансы психоанализа с хорошим психологом.

ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЛЕЧЕБНИЦА

Это была психиатрическая больница. Я столько раз смотрела на это жуткое место из фильмов, но в реалии оно оказалось еще хуже, чем на экране телевизора. Я не понимала, зачем меня туда везут, врачи отвечали, что согласно инструкции, если пациент высказывает нежелание жить, его обязаны госпитализировать.

Больницу я до сих пор вспоминаю со страхом и дрожью. Первым делом мне сказали раздеться догола и принять душ. Затем постригли ногти, поставили обнаженной к стене, сказали наклониться и стали осматривать. После чего выдали казенную одежду. Мы прошли тёмные коридоры. На меня молча взирали обветшалые стены советских времен. Казалось, именно тут должен был основаться "Освенцим". Преодолев несколько железных дверей, мы попали в общее отделение. Там меня обступили бабушки с деменцией, шизофреники, неадекватно воспринимающие реальность, пошатывающиеся "анорексики" и те, кто предпринимал попытку суицида.

Меня завели в кабинет врачей и сказали, что сейчас уколят каким-то препаратом, чтобы я спала. Испытывая страх и ужас, я попросила, чтобы мне ничего не кололи. На что охранник тихо прошептал, что если я откажусь, меня уколят силой. А ночью, в качестве наказания привяжут ногами и руками к кровати, пока суставы не начнут болеть. Как, оказалось, так поступали со всеми, кто не хотел колоть препараты, от которых немели ноги и ты превращался "в овоща". Это делалось для того, чтобы пациенты постоянно лежали, не вставая. В палате человек тридцать. На окнах решетки. В туалете нет дверей, в ванну с тобой ходит надзиратель и смотрит, как ты моешься. Все иные гигиенические процедуры тоже под строгим надзором надзирателя. Врачи кроме крика и мата, никак иначе с пациентами не общались.

Ночью некоторых пациентов привязывали руками и ногами к кровати. К утру человек начинал стонать от боли, кричать, чтобы его развязали. Мне было страшно повернуться спиной, постоянно казалось, что сейчас мне всадят ножницы в спину. Тело затекало и болело. Однажды я проснулась, а надо мной стоит пациент и покачивается. В шесть утра подъем. Завтрак с отвратительной едой. Я пробыла в этом аду два дня. По истечению которых, после разговора с глав. врачом, от туда уехала.

ПОПЫТКА САМОУБИЙСТВА

После всего пережитого мне стало только хуже. Я устроилась работать на новостной телеканал корреспондентом. Хотя работой это тяжело назвать. В течение пары месяцев мне не платили зарплату, утверждая, что это испытательный срок. Вскоре продюсер этого телеканала стал меня сексуально домогаться. Я уволилась.

В 2017 году произойдет срыв. После очередной семейной ссоры, я попытаюсь покончить с собой. Тот день станет результатом долгих лет стресса и депрессии. Будто остатки сил вышли из моего тела паром. В голове стучало лишь одно - покончить со всем этим! Я зашла в свою комнату, закрыла дверь, открыла окно и стала перелезать через оконную раму. Ноги свисали с высоты десятого этажа. Я всегда боялась высоты, но в тот момент мне не было страшно. Душевная боль, пожирающая меня последние годы как плесень, произвела надлом. Я достигла того пика, когда смерть уже не представляется чем-то страшным, а скорее великим избавлением от невыносимых мук. И я желала ее, словно умирающий от обезвоживания желает глоток воды.

В обществе не принято считать самоубийц адекватными, однако до самоубийства можно довести любого, окунув в тяжелейшие жизненные обстоятельства. Кто-то срывается через месяц, а кому-то нужны годы и десятилетия. Мне понадобилось пять лет.

Когда я уже была готова отпустить руки, в ту последнюю секунду в комнату закончила сестра и мать, схватив меня за шиворот, и перетащили в комнату. Медицинская помощь не понадобилась, поэтому ни на какой учет меня не ставили. Я была так близко от смерти. Это был переломный момент, тогда я поняла, что если не поменяю условия жизни, то погибну.

ПЕРЕЕЗД В УКРАИНУ

1 сентября 2017 года, я соберу все необходимые вещи, возьму документы и билет в один конец. Москва-Киев. Отправление с автовокзала. Комфортабельный автобус и место у окна. Я никогда не забуду тот путь. Автобус тронется, а я так и не отведу взгляда от окна. Перед глазами будут проплывать леса и поля. Я буду всматриваться в каждое деревцо, и вспоминать всю свою жизнь.
Ночью мы будем пересекать российскую таможню. Я, вслед за всеми, выйду из автобуса, пройду металлоискатели, паспортный контроль, выйду на улицу. Ночная прохлада, таможенные собаки и флаг с триколором России. Я остановлюсь и долго буду смотреть на него.

Киев встретит ярким солнцем и ощущением безопасности. Тут я устроилась на работу, которая мне так требовалась. Я до сих пор продолжаю проходить психологическую реабилитацию и чувствую себя полностью устойчивой. Я хочу жить, и ничто в этом мире больше не заставит меня покончить с ней. Я продолжаю свою деятельность, несмотря на угрозы, которые мне поступают из России. Многие люди до сих пор не понимают истинных причин моего уезда. Я уехала из России, потому что понимала - чего деспотизм поистине не выносит, так это стремление своих жертв добиться справедливости.

Я решила рассказать свою историю, надеясь, что кому-то она поможет. Станет рычагом к переменам, переосмыслению и действиям.